Иван Охлобыстин: "Русская женщина-это же чистая гибель для европейца!"
Известный актер, кинорежиссер, сценарист, священник Русской Православной Церкви, временно отстраненный от служения, продолжает вести цикл передач «Новая русская философия». В этой программе Иван Охлобыстин снова отвечает на вопросы зрителей «Царьград ТВ», присланных со всей России.
Юлия. 32 года. Донецк. Сейчас в оставленных городах Донбасса мы активно теряем поколение. Жовто-блакитная нечисть вершит свой шабаш похлеще, чем на остальной Украине. Вот в Покров дети Авдеевки и других городов славили «защитничков» (АТО). Параллельно им прививают ненависть к России. Эх, как бы вернуть потом этих детей? Ваши мысли?
Иван Охлобыстин: Мысли у меня незатейливые. Я - логик. Рядом с ними находится очаг сопротивления такой, как Новороссия. Живые легенды. У них через несколько километров живут люди, как древняя Фландрия воевала против испанского короля Филиппа Прекрасного, помните - «Тиль Уленшпигель»? И эта легенда не может не влиять на молодое поколение, которое живет рядом. Так, или иначе, они будут сопереживать. Это самый ближний уровень героев, который им доступен. Есть абстрактные герои, империя Марвелов, есть исторические герои, как Коловрат, он же - в кинотеатрах. А есть реальные люди, которые сражаются за свою независимость. Немного людей, но такая Троя и Спарта не могут не оказать влияние. Поэтому делать ничего особо не надо, нужно по-человечески относиться. И, к сожалению, все меньше и меньше упоминаний о том, что происходит на Донбассе, как-то раньше был энтузиазм у нас. Мы люди, ко всему привыкаем. Но к этому нельзя привыкать, потому что это может вернуться к нам. Максимально, насколько возможно, нужно поддерживать, хотя бы своим мнением, в тех же соцсетях жителей Новороссии. Героических жителей Новороссии. Так что, ничего опасного. За детей бороться не надо. За них борется легенда.
Вениамин. Москва: Почему в нашей стране так много нытиков? Что бы для них ни сделали – все им не нравится. И плитку им на тротуар не такую положили. И на Крымский мост сколько миллиардов потратили. Откуда берутся все эти нытики? Это бездельники?
Иван Охлобыстин: Меня окружают отнюдь не нытики. У меня вся компания, вне зависимости на каком социальном уровне или бытийном они находятся, но все привыкли как-то бороться. Никто особо не рефлексирует по поводу социума. А что касается профессиональных нытиков СМИ – так это ж СМИ. Надо ли обращать внимание на СМИ? Вообще, надо отдавать себе отчет в том, что мы находимся в такой исторической ситуации, хочешь-не хочешь, есть 10 причин, по которым совершенно очевидно - мы подходим к краю. Это технологические причины, начиная с того, что в самом скором времени исчезнет профессия кассира и с ней же потеряют работу десятки тысяч пожилых женщин. И заканчивая внедрением био-андроидов. Либо надо сделать что-то такое: у нас же есть эта прекрасная ракета, которая выводит из строя всю радиоэлектронику. Трах-бах! И заново начать опять товарно-сырьевой обмен. Но зато мы вернем некоторые представления об окружающем мире, восстановим семейные отношения. Запас знаний у нас хороший, книг у нас много. Зачем нам технологии? Технологии нас приведут в пропасть. Есть еще политические причины. Мы ж расширяемся, человек – существо агрессивное, в живых-то никого не оставляет, все с чем соприкасается. Если его вовремя не остановить – то он уничтожит планету. Планета истощена. Нефти еще больше обнаружили. Была надежда, что через 30 лет кончится – ан, нет! Видно, длиннее сделали этот бур, еще больше. Смотрите, какая у нас погода: постоянно везде какие-то шквалы, метеоритные дожди, северное сияние в центре города. Но, тем не менее, продолжают добывать нефть. Мы же только часть экосферы. Если смотреть из космоса - мы похожи на грибы, мы – плесень. Светящиеся ночью города - это грибница. Она и похожа. Видимо, в природе - все схожее, единое к единому. Господь создал этот мир совершенным.
Вопрос девушки из студии: Из вашего ответа мы поняли, вы отрицаете, что российский человек – нытик. Мы все здесь оптимистичны, все счастливы. Хотелось бы у вас уточнить, что для вас есть счастье? И чему радоваться в данный момент жителям, живущим в России?
Иван Охлобыстин: Прежде всего тому, что мы живем в России. Это не из-за того, что я живу в России, и у меня здесь какие-то интересы. Так Господь положил. Я искренне счастлив. Наверное, так же счастлив немец, что он живет в Германии, француз… Мы же русские люди, у нас уровень терпимости. Это не толерантность. Толерантность – это неправильно переводят. Нам всегда доводят толерантность в привычном понимании. А на самом-то деле в биологии это объясняют, когда организм уже не может реагировать, то есть, он беззащитный. Толерантность – это беззащитность. В том виде, в каком присутствует сейчас толерантность, и как она навязывается всему миру, по большому счету - это беззащитность. У нас этой проблемы нет. Нет национальной проблемы. Нет содомитской проблемы. Как-то диковаты мы. Отчего дикость? Она эволюционно выработана, как инстинкт. Это некое качество в русском человеке, которое выработалось в течение ну очень противоречивой истории, в зависимости от исторических событий, смешения кровей… Чего только нет! У нас же одна шестая часть земли. У нас есть все: у нас есть свои ортодоксы-православные, свои ортодоксы-мусульмане. Нам ИГИЛ-то зачем? У нас есть и евреи свои. Нам и сионизм-то не нужен. Наши, хазарские - всегда здесь и на нас работают. Несколько лет было недопонимание: увлекли нас товарно-денежные отношения мы, как подорванные, «варенки» варили, везде татухи себе делали. Что было - то сожрали, отравились, поболели. Потом – ну, пойдемте картошку копать… Ну как может быть нытиком представитель нации, у которой самая любимая азартная игра, и самая азартная игра в мире – это русская рулетка?! А все остальное не интересно. Баб мы любим так же. А бабы-то как любят! А русская женщина - это же чистая гибель для европейца. Тот и не поймет, что ей надо. И так он и хорош, и светел, и мыт, и при деньгах. Ан, нет! Тоскует барышня. И требуется ей вонючий Петрович в валенках, трусах и шубе бегущий через заснеженное поле. Что нам нужно? – Нам все нужно. Мы - очень творческий народ. В нас столько кровей, столько перипетий исторических записано в наших синоптических связях, глубоко-глубоко на подкорке, что мы не можем быть нытиками. Нытиков у нас нет. А если нытик – то не наш, или «психический».
Елена. Москва: Иван, помню вас по журналу «Империал», который издавался в 90-х годах. Вы тогда активно «тусили» по глянцевым изданиям. Всегда хотела вас спросить, что все-таки побудило вас бросить такую активную, бурную, интересную жизнь и уйти в церковь?
Иван Охлобыстин: Начну с «Империала». В те далекие, прекрасные времена звонких 90-х, как и в последующие нулевые, я как пес носился по округе в поисках пищи для своей семьи, которая уже была многочадна. И меня пригласили форматировать журнал «Империал». Потом я работал в «Столице», это замечательно. Вообще, жизнь журналиста прекрасна, если к этому относишься творчески, и на самом деле хочется что-то делать. К сожалению, жизнь заставляет многих журналистов зарабатывать просто на хлеб. Тут обстоятельства, обсуждению не подлежит. Но когда человек в состоянии реализовать себя творчески – это вообще, класс. А если платят за это – уф! В этом залог, наверное, успеха. (зачитывает фрагмент записки) «Побудило тогда забросить активную бурную жизнь…» - А я ее не бросал. А ушел в церковь я так: я встретил Оксану. Оксана девочка-огонек. Мы - два таких звонких колокольчика. Веселые огоньки. Я понял – сочетаемся. Любовь, все остальное – и взорвемся. Произведем «сверх новую» и толком ничего не получится. Хотелось какого-то ортодоксального быта, много детей. Я в детстве завидовал, что у моих одноклассников были братья и сестры. И Оксана так хотела, у них в семье тоже много детей. Она из купеческих, мы из купеческих .Что-то - щелк! И мы поняли, что нам нужен некий арбитр. Платформа идеологическая, бытийная такая, на которой мы сможем с ней существовать мирно. И нам встретился очень хороший духовник, отец Владимир Волгин. Он быстро развеял мои сомнения. Я говорю, знаете, отец Владимир, во мне есть белая сторона и есть темная. Он говорит: "Чушь какая! Есть только белая сторона человека. А все остальное – бесы, бесы, бесы". И он как взорвал меня. Вот чем он объяснил. От него исходило… у святых людей такое качество. Святой человек – это не велеречивый умник. Который бла-бла-бла и рассказал, нет. Отнюдь, не работает по законам журналистики. Это человек, с которым сидишь просто так чай пьешь. От него, как от лампы Чижевского, исходит какая-то волна, и ты так - раз! Внутри было что-то напряженное. И отпустило. Вопрос витал и решился. Само собой произошло. Он своей благодатью – раз! И унес. И мы с Оксаной лет 5 только улыбались друг другу. Улыбались, кашу ели. Не сразу отказались от котлет. Причастимся, помню, убежим на соседний двор, и у нас в термосе - котлеты. И жрали котлеты руками. Это было прекрасно! Мы юны, веселы, И вокруг звенели 90-е.
Вопрос молодого человека из студии: Иван, а какой у вас самый знаменательный, самый запоминающийся момент в жизни? И на что он повлиял?
Иван Охлобыстин: В жизни каждого из нас, и каждого из вас будет набор моментов, ответственных за то, что вы стали такими сейчас. По любовной линии, по деловой линии, по быту, по каким-то смешным странностям. Не всегда самые главные события в жизни – такие широкие, как фейерверки. Я был в Каннах. Ходил по этой красной дорожке. Скажу, что то было событие? - Нет. Не было событием. Это было странно. Это была халява, это была случайность, это была дикость. Нас посадили кино смотреть про насекомых. Я ушел через 10 минут. И уже пил пиво в соседнем ресторане. Я с Кустурицей тогда познакомился. Он тоже пил пиво в том же ресторане. Тоже про насекомых не хотел смотреть. Господь меня вывел и свел. Потом рождение первенца. Да, это меня очень изменило, потому что тут же появляется чуть-чуть другое отношение к миру. То тебе было интересно, ты как естествоиспытатель: тут пощупал, там потрогал. И вроде никому ничем не обязан, кредитов не взял. А здесь уже нельзя тут пощупать, там потрогать. От мотоцикла пришлось в итоге отказаться уже после шестого ребенка. Рождение каждого ребенка – это прямо откровение, откровение, откровение. Это очень хорошо. Чем больше детей, тем легче с ними. Один ребенок в семье всегда эгоист. Два ребенка - у них живая конкуренция. Больше внимания к родителям. Три ребенка – идеал, самообслуживание. Четыре – вообще можно делать все! Мы с Оксанкой уже и на лыжах на много часов уходили, или на великах. Потом они окрепли. Все это выросло. Сейчас это все ходит у меня по дому. И уже никак не выйдешь в исподнем-то чаю попить, уже неудобно: дамы ходят уже взрослые, корят меня, стригут меня. Интересно, слушайте, Это как цивилизацию зародить. Я не понимаю людей, которые не хотят семьи.
Сергей Данилович, Санкт-Петербург: Как вы относитесь к тому, что у нас свободно продаются и публикуются комплементарные книги про фашистов, типа «Белокурый рыцарь Третьего рейха»? Есть опасность, что через книги осуществляется идеологическая диверсия против нашей молодежи. И появится еще больше мальчиков, считающих солдат Вермахта «невинно убиенными»?
Иван Охлобыстин: Дураки будут всегда. Тут уж ничего не сделаешь. Целая генетическая цепочка дураков. Не буду давать оценки. Я думаю, что это глупость, мальчик искренне говорил (имеет ввиду мальчика, выступившего недавно в Бундестаге). Есть деревня, где у нас Святая мать Варфоломея, к ней прямо потоки людей были. Вся деревня – травники, целители. Во время второй мировой войны они много немецких солдат поставили на ноги. Поставили – все равно в тюрьму отдали. Тут уж ничего не сделаешь, но от смерти избавили, с полей вынесли. У меня бабушка была медсестра. Маша-солдат ее звали. Она состарилась, стала пухленькая, толстенькая, веселенькая. Муж ее бивал иногда. Всю семью на себе тащила – такая русская женщина. Самая моя любимая женщина на свете! (Прости меня, Оксана, ну ничего не поделаешь.) Я ее поминаю всегда. Так она вытащила человек сто, наверное, с полей. А там же непонятно, когда взрывы вокруг, пули. Туда бежит одна армия, в другую сторону бежит другая армия. Мясо! Зеленое что-то кряхтит. Когда мы бессознательны и стонем, мы стонем все одинаково. Она вытащила человек 70 наших солдат и человек 30 фашистов. И когда у нее был день рождения, уже в 70-х годах, я застал очень смешную картину. В начале вечера длинный стол. Хмурые наши ветераны в медалях, которых она спасла. И часть стола – сидят фашисты, которые мазь моей прабабушке привозили, у нее руки сохли, в войну стирали много. Мази как «Солкосерил» такие мази. А этот немец выяснил, что надо. Не стал ликеры возить, понял что не поймут. Стал мазь возить. А наши потом, как проходило начало вечера, вынужденные, что надо «ух, проклятые фашисты». Минут 10 это занимало, до первой рюмки. А потом народные песни. И с той, и с этой стороны. Немцы пели очень хорошо. Я не думаю, что нас испортят комплементарные книги про фашистов. Я думаю, что гораздо опаснее отсутствие комплементарных книг о наших героях.
Смотреть тут: https://tsargrad.tv/shows/rubric/obshhestvoВсё самое интересное читайте тут:
Дзен — https://vk.cc/ctdyTd
Подписывайтесь, чтобы знать больше:
ВКонтакте — https://vk.cc/csYd1s
Одноклассники — https://vk.cc/csYd5L
Telegram — https://vk.cc/csYdsn