Французское наступление: России предрекли потерю второго места в мире по экспорту оружия

Западные аналитики продолжают радовать мир упоительными историями о российском оружии и темпах его распространения по планете. Недавно Царьград уже разбирал доклад Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), который «сенсационно сообщал», что Россия вышла на второе место по продажам оружия, якобы подвинув с этой позиции британцев. На самом деле Москва уже много лет является вторым в мире поставщиком военного железа, а островное королевство хорошо, если замыкает первую пятёрку. На днях же подоспел не менее увлекательный опус: небольшая статья от военно-аналитического агентства Jane’s, опубликованная изданием IHS Markit, базирующимся в Лондоне. В ней эксперты, информированные инсайдерами и вооружённые передовыми аналитическими технологиями, поведали публике, что уже к 2020 году Франция выйдет на второе место по продажам оружия, оттеснив с этой позиции кого бы вы думали? Конечно, Россию.

Новости из параллельной вселенной

Прежде чем браться непосредственно за выданный британскими обозревателями материал, стоит отметить, что обзор старшего аналитика Jane’s Бена Мурза был посвящён тому, как рост напряжённости между Катаром и Саудовской Аравией стимулирует торговлю оружием на международных рынках. О том, что Франция планирует потеснить на этом рынке Россию, было упомянуто мимоходом.

«Франция намерена обогнать Россию как второго по величине мирового экспортёра в 2020 году с годовым экспортом на общую сумму семь миллиардов долларов США», — говорится в тексте публикации.

Однако некоторым российским СМИ эта тема показалась интересной, и они не поленились взять комментарий у автора публикации. К словам Мурза мы ещё вернёмся, поскольку они кое-что проясняют относительно качества его аналитики. Пока же посмотрим на цифры, которыми он оперирует.

Фото: Sergii Kuchugurnyi / Shutterstock.com

Свои рассуждения британец основывает на данных доклада «Глобальная оборонная торговля», подготовленного его коллегами по компании. Согласно их подсчётам, за 2018 год США продали оружия на 32,75 млрд долларов, Россия — на 8,47 млрд, Франция наторговала на 5,67 млрд, Германия — на 3,93 млрд, Великобритания — на 3,44 млрд долларов.

И вот это странно, ведь Россия уже несколько лет продаёт оружия более чем на 15 млрд долларов в год. Так было в 2016 и 2017 годах, а по результатам 2018-го сумма и вовсе должна приблизиться к 16 млрд (окончательные данные, скорее всего, будут опубликованы в марте-апреле). Даже в 2007 году российский оружейный экспорт составлял 7,5 млрд, то есть был больше тех продаж, которыми французы якобы столкнут нас с насиженного места.

При этом одной Россией статистические странности британского доклада не ограничиваются. Китай обычно ставится экспертами на третье место в рейтинге крупнейших экспортёров. В конце 2017 года мировой рынок оружия был поделён между экспортёрами следующим образом: США — 33%, РФ — 23%, Китай — 6,2%, Франция — 6%, Германия — 5,6%. Ещё 26,2% продаж приходились на другие страны.

Нетрудно заметить, что в оценках российских и европейских экспертов Китай стоит впереди Франции, которая, в свою очередь, отстаёт от России почти в четыре раза. Однако британские аналитики так не считают и ставят Китай аж на девятое место, поместив перед ним таких «монстров» оружейного производства, как Канада и Италия.

Альтернативная логика

Рассматривая этот казус, можно было бы предположить, что специалисты Jane’s столкнулись с той же проблемой, что и сотрудники SIPRI: китайцы — очень скрытные ребята, а потому найти более-менее полные данные об их оружейных контрактах в открытых источниках практически невозможно. Вот только шведы честно написали об этом в своей работе и, не мудрствуя лукаво, исключили китайские оборонные компании из рейтинга производителей оружия. Мистер Мурз и его коллеги, по всей видимости, пошли другим путём: поскребли по интернет-сусекам, суммировали найденное и с чистой совестью (или что у них там её заменяет) поставили полученную цифру в отчёт. Мол, всё просто, и нечего усложнять.

Однако, скорее всего, проблема лежит в несколько другой плоскости. В Jane's заявляют, что из-за стремления правительств засекречивать данные об оружейных контрактах они оценивают только фактические поставки, состоявшиеся в отчётном году, а не заключённые контракты, предполагающие поставку в будущем. Однако этот принцип почему-то не мешает им прогнозировать развитие ситуации именно с опорой на предполагаемые поставки.

В частности, обосновывая предстоящий успех французского оборонпрома, британцы заявили, что основной причиной роста стали контракты на продажу истребителей Rafale в Индию и Катар, расширение французского экспорта в страны Ближнего Востока и рост продаж вертолётной техники. Все три фактора, по их словам, и привели к «впечатляющему сдвигу» на рынке вооружений.

Самое смешное, что в актив французам засчитывается контракт с Индией, который, во-первых, должен быть выполнен с 2019 по 2022 год, а во-вторых, уже вызвал мощнейший скандал с коррупционным флёром. Индийские оппозиционные партии заявили, что французский производитель Dassault Aviation в два раза завысил цены на свои истребители, а правительство Нарендры Моди согласилось с этим. При этом из-за заоблачной цены машин (208 млн евро за штуку) Индия теперь покупает только 36 самолётов, хотя военные планы предусматривали закупку 126 истребителей.

Фото: VanderWolf Images / Shutterstock.com

В декабре прошлого года индийский Верховный суд пригасил конфликт, отказавшись начинать расследование против премьера. Однако на 2019 год назначены выборы в индийский парламент, и нет никаких гарантий, что партия Моди сохранит власть. А стало быть, значительная часть «Рафалей», которыми французы якобы станут подвигать российский оружейный экспорт, возможно, вообще никогда не будет произведена.

Катарский контракт развивается не так драматично, однако и там сроком завершения сделки указан 2022 год, то есть значительной части и этих истребителей пока просто не существует в природе.

По факту британские аналитики берут произвольно усечённые данные по экспортёрам, которые им не очень нравятся (Россия и Китай), и сравнивают их с блистательными перспективами коллег по цеху (Франция и США). Получается как в детском вопросе: а если слон будет против кита, кто кого заборет?

Информация плюс размышления?

Вообще, уровень компетенции мистера Мурза виден из комментария, который он дал российским журналистам по поводу своей публикации.

Большое количество российской техники уходит на покой по всему миру, тем самым ухудшая рынок запчастей и элементов поддержки этих систем. На некоторых направлениях Китай отвоёвывает у России долю рынка и сам уже не закупает российскую технику в прежних количествах,

— заявил британский эксперт агентству РБК.

Также он отметил, что в перспективе часть традиционных российских покупателей переключится на «приобретение более технологичных систем у США».

Вообще, любому, кто хотя бы поверхностно знаком с темой, известно, что оружейный рынок чрезвычайно консервативен. Приняв на вооружение советское или натовское оружие, государства десятилетиями остаются верны сделанному выбору. И для этого есть очень веские причины, в первую очередь экономического и технологического плана. Например, при смене артиллерии приходится менять сотни тонн запасённых снарядов. Отказ от принятых на вооружение самолётов и танков автоматически ставит перед государством задачу по замене гигантского количества вспомогательного оборудования, расходников, запчастей и боеприпасов. В полный рост встаёт необходимость переучивания экипажей и технических специалистов. Это чрезвычайно дорогостоящие мероприятия. В мире не так уж много стран, которые целенаправленно занимаются покупкой советско-российских и западных образцов оружия, с тем чтобы собрать в свою армию самое лучшее с той и другой стороны. В большинстве случае государство садится или на западную, или на российскую технику и в дальнейшем старается двигаться по выбранной колее.

Да, многие страны Восточной Европы, Африки и Ближнего Востока имеют российские и американские системы вооружений. Однако в основном это вопрос наследства, а не доброй воли и целенаправленной политики. Как правило, государства стремятся максимально стандартизировать парки своих боевых машин, и поставщику нужно очень сильно допечь своих клиентов, чтобы они начали смотреть на сторону. В последние годы лучше всех с этой задачей справлялись американцы. Титанические усилия Госдепа по продвижению демократии в Турции привели к покупке российских ЗРК С-400. Мы уже писали о том, как Ирак и Египет решили пересаживаться с американских «Абрамсов» на российские Т-90, не будем повторяться. Здесь же просто отметим, что прогноз мистера Мурза опровергается наличием конкретных соглашений и уже осуществлённых поставок, которые так любят в его агентстве.

Фото: vaalaa / Shutterstock.com

И если уж говорить о старении российской техники, то эта тенденция в первую очередь открывает перспективы по сервисному обслуживанию и модернизации и лишь в крайних случаях ставит вопрос о полной замене парков.

Что же касается российско-китайской конкуренции, то она существует уже очень давно. Китай принадлежит к той же советской оружейной школе, что и мы. При этом наши коммунистические товарищи отлично умеют копировать и демпинговать. Но ничего нового в этом нет. Внутривидовая конкуренция между нашими и китайскими оборонщиками была и в 2007, и в 2010, и 2015 годах. И всё это время отечественный экспорт рос и развивался. Так что ничего нового.

В сухом остатке

То, что рост российского оборонного экспорта будет замедляться, — давно не секрет. Об этом говорят представители отрасли и российские официальные лица. В декабре на эту тему предельно однозначно высказался зампред правительства, курирующий российский оборонно-промышленный комплекс, Юрий Борисов.

Дай Бог удержать сегодняшние позиции, а они неплохие: на протяжении последних лет портфель заказов держался на уровне не ниже $45 млрд. Сейчас мы вышли на цифру в $55 млрд,

— заявил высокопоставленный военный.

Однако это не значит, что французские оружейники смогут подвинуть наших. Во-первых, очень большой разрыв в объёмах продаж, если, конечно, не пользоваться статистикой Jane’s. Во-вторых, Россия и Франция хоть и имеют точки пересечения, но в целом ориентированы на разные страны. Для Парижа основные покупатели — Марокко, Китай, Египет, ОАЭ, Саудовская Аравия, Австралия, Индия, США, Оман и Великобритания. Большая же часть российского экспорта приходится на Индию, Вьетнам, Китай, Алжир. В число крупных покупателей также входят Саудовская Аравия, Азербайджан, Ирак, Египет, Сирия, Мьянма и Уганда. Если смотреть по количеству контрактов объёмом свыше 100 миллионов долларов, то с Россией такие соглашения в последние годы заключали 24 страны, а с Францией — 17.

Кроме того, в части стран, где российский и французский экспорт пересекаются, российские контракты оказываются в разы крупнее. Такая ситуация наблюдается в Китае, Египте и Индии. В целом основной ареал потребителей российского оружия расположен в Юго-Восточной Азии. На жаргоне специалистов, так или иначе связанных с экспортом отечественного оружия, этот регион даже получил неблагозвучное прозвище «индокитайское гетто». Но у французов дела обстоят не лучше — их «гетто» расположено на Аравийском полуострове. Притом конкурировать за саудовские и катарские миллиарды им приходится не только с нашими, но и с американскими оружейниками, а это — то ещё приключение.

Наиболее перспективным сейчас считается африканский рынок. Дело в том, что многие страны, расположенные южнее Сахары, за последние годы существенно улучшили своё финансовое положение и теперь интересуются оружием сложнее автоматов Калашникова. Однако это окно возможностей открылось не только для французов. Новые перспективы отлично видят и у нас, и в Китае, и в Штатах. На Чёрном континенте есть ряд стран, традиционно закупающих российское вооружение. Пекину удалось пропихнуть партию ударных беспилотников в Нигерию, часть континента, опять же, традиционно сидит на американской технике. Так что и в этом направлении Париж не ждут молочные реки и кисельные берега. Растущий рынок будут более-менее удачно делить всё те же акулы, что контролируют его и сейчас, и французам придётся очень сильно постараться, чтобы не остаться на обочине.