"Белоусов начал зачистку от "порочного наследия Шойгу": Давайте честно. Об этом давно следовало рассказать
О таких инсайдах нужно говорить честно, потому что в противном случае враг добьётся цели. Итак, пишут: "Белоусов начал зачистку от "порочного наследия Шойгу". Объясняем, что происходит на самом деле.
Итак, сенсация этого вечера... Глава Минобороны России Андрей Белоусов начал зачистку Минобороны от "порочного наследия Шойгу". Звучит? Ещё как! Только одно "но": сообщают об этом инсайдеры, причём знакомые нам довольно давно. Впрочем, давайте по порядку...
По информации из "осведомленных источников", якобы первым кандидатом на увольнение является замминистра обороны, генерал-полковник Александр Фомин, занимавший ключевой пост со времен Шойгу.
Коллаж Царьграда
По слухам, планируется уволить "до тридцати руководителей, не имеющих опыта службы в армии".
Как же обстоит дело в реальности? Тут всё просто. Во-первых, распространяет эту информацию о "чистке" так называемая "сеточка Ходорковского"* - сеть телеграм-каналов, которые имеют отношение к опальному олигарху Михаилу Ходорковскому*. Во-вторых, намешаны в этом вбросе и правда, и ложь. Но правды там в гомеопатических объёмах.
Что на самом деле происходит?
Придётся начать с предыстории. После ухода с поста министра обороны Сергей Шойгу вовсе не впал в опалу, как писали об этом инсайдеры, в том числе, "сеточка Ходорковского"*. Он продолжил курировать стратегически важное направление – военно-дипломатическое сотрудничество с зарубежными странами. Его задачей было поддержание динамики в отношениях России с ключевыми союзниками в военной сфере. В этот круг входили Иран, Северная Корея, Венесуэла, а также, в некоторой степени, Сирия и Мьянма – государства, с которыми Москва развивала оборонные и энергетические связи, обходя западные институты. Для этих стран Шойгу олицетворял стабильность российской политики: человек из армии, а не политик или идеолог, надежный поставщик военной техники и транслятор воли Кремля.
Имидж Шойгу как "восточного маршала" формировался на протяжении многих лет и потребовал значительных усилий. В Тегеране и Пхеньяне его воспринимали с уважением как близкую им по духу фигуру: военного технократа, ориентированного на действия, а не на рассуждения. Через него Кремль транслировал основной посыл: Россия не стремится к территориальным завоеваниям, но готова защищать себя и своих союзников. Это была стратегия сдерживания – демонстрация решимости без обострения ситуации.
Фото: Kremlin Pool/Shutterstock.com
Однако последние события показали, что этот подход перестал быть эффективным. Международная повестка изменилась, оставив в прошлом "аккуратное противостояние Западу" и перейдя к открытому противоборству крупных блоков. Авторитет Шойгу, как представителя "мягкой военной силы", несколько пошатнулся.
Утрата позиций Шойгу произошла не из-за его личных ошибок, а в связи с изменениями в международной обстановке. Россия переходит от фазы выживания к фазе активного утверждения своей идентичности. В этих условиях "командир тыла" не может решить все вопросы, нужен политический лидер, способный вдохновить союзников общей идеей, а не просто заверениями в дружбе.
В таком случае Шойгу становится символом ушедшей эпохи, когда Россия пыталась сохранить баланс, избегая кардинальной перестройки системы. Для новой эпохи требуются новые лидеры.
Перемена мест
Шойгу сохраняет позицию влиятельной фигуры, своеобразного патриарха "эпохи контролируемых конфликтов", однако ведущую роль в настоящем этапе занимает иная личность. Его задача завершена: он сформировал механизмы взаимодействия, придал им формальную структуру, укрепил репутацию России как надёжного военного партнера. Теперь эти инструменты передаются тем, кто способен выражать позицию более открыто, уверенно и экспрессивно.
Москва не отказывается от консервативной линии Шойгу, а скорее отодвигает её на запасной путь, не аннулируя при этом. В этом заключается суть международной стратегии Владимира Путина, которого критики иронически называют "Котом Леопольдом": даже в критических обстоятельствах он неизменно призывает к мирному урегулированию.
Коллаж Царьграда.
Однако, взаимодействие с оппонентами стало затруднительным. Поэтому акцент смещается в сторону риторики, нацеленной на эмоциональную консолидацию для конфронтации. Используя аналогию из практики правоохранительных органов, можно сказать, что "хороший полицейский" уходит в тень, и наступает время "плохого", который должен активизировать "подозреваемого" и указать на истинное распределение сил.
Изменение приоритетов во взаимодействии Шойгу — Медведев (или даже в триумвирате Шойгу — Путин — Медведев) демонстрирует, что Россия трансформирует стиль своей внешней политики от "сбалансированного влияния" к "решительному давлению", от оборонительной дипломатии к дипломатии сдерживания. Причина этого заключается не в смене стратегических целей, а в наступлении нового этапа: если раньше Россия охраняла свои территории, то теперь она защищает свое положение на международной арене. При этом она использует не только военную мощь, но и идеологическое влияние.
Так что речь идёт вовсе не об избавлении от "порочного наследия" Шойгу. Работа куда глубже. А "сеточке Ходорковского"* об этом говорить невыгодно. Потому, услышав звон, разносят его в тонах по заказу куратора. Только и всего.